Я спрятал меч обратно и, ничего не сказав, вышел с лоджии. Натсэ молча шла следом. А что ей оставалось? Ведь я тащил её за руку.

Внизу никто не обратил на нас внимания, мы спокойно покинули дом, прошли по тропинке, и лакей раскрыл перед нами калитку. Наверное, можно было бы заорать: «Карету мне!», но я сегодня уже своё оторал, больше не хотелось. Поэтому мы пошли к городу пешком

Когда Небесный Дом скрылся за поворотом, Натсэ выдернула у меня руку и опустилась на корточки. Подол платья лёг на грязную землю.

Я остановился. Натсэ смеялась и плакала, почти беззвучно, опустив голову, дрожа, как в лихорадке.

— Послушай, — начал я.

— Не сейчас. У меня истерика, — прошептала она, и я умолк. Достал из Хранилища графин с вином, который успел-таки умыкнуть под шумок, пока бежал спасать возлюбленную, и протянул ей. Это вызвало еще один всплеск истерических рыданий пополам со смехом. Но графин она взяла и несколько раз хорошо глотнула.

— Агнос говорит, вино для таких случаев не подходит. Но что они понимают, эти маги Воздуха?

Натсэ протянула графин мне обратно и вытерла губы ладонью.

— Это точно, — сказала она, немного успокоившись.

Я тоже приложился к графину, потом поставил его на землю и опустился на корточки напротив Натсэ. Заглянул ей в глаза.

— Дура ты! — вырвалось у меня.

— Не дурнее тебя! — отпарировала она.

Глава 18

Мелаирим упал.

Он пришел проведать Талли, принес кое-какие ее вещи из убежища и, уже собравшись уходить, рухнул у порога.

— Он лежит, как в прошлый раз, — тараторила Талли, пока мы бежали к ее новому дому. — Почти не дышит и потеет страшно.

Не дорассчитал, значит, чего-то в своих хитрых операциях с силами стихий… И что нам-то теперь делать? А, ладно, сначала посмотрим.

Домик Талли — тот самый, который толстяк арендовал для Тавреси, — стоял недалеко от окраины города, поэтому я почти не умирал, когда мы до него добежали.

— Как ты нас нашла-то? — спросил я.

— Дядя сказал, что ты у Кенса на балу, а я ведь знаю, где они остановились… Откуда-то, — запыхавшись, отвечала Талли.

Наконец, мы влетели в домик. Мелаирим, как и говорила Талли, лежал у порога лицом вниз.

— Я не стала его переворачивать, — прошептала она, будто боясь разбудить. — Мало ли, вырвет…

Натсэ нащупала пульс, проверила температуру, подняла взгляд на меня.

— То же самое.

Вижу, что то же самое. И? Я тут что, главный? Выходит, да. Понятия не имею, что делать. Тот ритуал, что провел Лореотис, наверняка запускался заклинанием, до которого мне расти и расти. В обозримых ветвях Огненного древа ничего подобного видно не было.

— Так, — сказал я, чтобы ободрить девчонок. — Сейчас решим… Нам нужна связь. Кто-нибудь знает, как работают эти надписи на камнях?

— Там ранг нужен, хотя бы третий, — сказала Натсэ.

— Так у меня четвертый, — сказала Талли и выбежала из домика. Вернулась со здоровенным куском камня в руках, который, видимо, отломала от фасада дома.

— Что писать? Кому? — деловито осведомилась она.

Похоже, с памятью все-таки освоилась. Ну, уже хорошо, дальше легче пойдет.

— Пиши, — сказал я, напряженно работая мозгами. — Постой, не пиши. Сообщение могут перехватить?

— Легко, — отозвалась Натсэ. — Надпись появится на ближайшем к адресату камне, или участке земли.

Ясно, значит, надо составлять шифровку.

— Пиши! — решительно сказал я. — «Лореотису. Лично. «М» опять в дрова, не знаем, что делать. Я в домике. Помогай».

— Очень мудрёно, — похвалила Натсэ.

Буквы, появлявшиеся под взглядом Талли, исчезли. Прошло несколько секунд, и на камне возник ответ:

«Я смотрю, пьянка у Кенса удалась на славу».

— Пиши, — рассердился я. — «Не смешно, ***, он потеет!»

В этот раз ответ пришел чуть позже: «Да понял я, не истери. Уйти не могу, дежурство. Давайте без меня, замкнитесь на огонь, сбросьте до 20, заклинание: Контур, не пиши пока».

— Замкнитесь на огонь? — повторил я. — О чем он?

— Я, кажется, поняла, — сказала Талли. — Надо перенести его в гостиную…

В гостиной был камин, в котором тлели угли. Мы положили Мелаирима головой к огню, и Талли подбросила несколько деревяшек, лежащих тут же горкой.

— Умножение, — произнесла она, и один робкий язычок пламени обзавелся десятком собратьев. Талли отвела взгляд от камина, предоставив стихии дальнейшее, и посмотрела на меня.

— Мы с тобой берем Мелаирима за руки, — сказала она. — И сцепляем свои руки в огне. Будет больно.

— Но в прошлый раз мы…

— В прошлый раз, — перебила она меня, — вместо огня был Лореотис, самый сильный маг. В этот раз мы заменяем его огнём настоящим, он всегда сильнее. Поэтому и тяга будет гораздо выше, смотри, не потеряй весь ресурс!

Натсэ взяла в руки увесистое поленце и сделала им несколько взмахов.

— Так, — сказала она. — В какой момент мне на вас кидаться и бить, чтобы вы не отдали ему все силы?

— Когда я завизжу, — сказала Талли и посмотрела на меня. — Готов? Не опускай ниже двадцати, ясно?

Просто поразительно, как быстро она взяла себя в руки. Со временем, наверное, ее перестанет кидать из одной ипостаси в другую.

Я взял за руку Мелаирима, другую протянул Талли. Огонь в камине разгорелся весело и жарко. Язык Талли скользнул по пересохшим губам.

— Начали… Раз, два, три!

Мы сунули сцепленные ладони в пламя, и я что есть мочи стиснул зубы, чтобы не заорать, когда огонь вгрызся в кожу.

— Контур! — прошипела Талли.

Если забыть о боли, которую причинял огонь, то всё было как в прошлый раз. Я чувствовал, как сила изливается из меня, носится по кругу, постепенно оседая в Мелаириме.

Магический ресурс: 78

67

56

— Тридцать четыре! — пискнула Талли; из-под опущенных век выбежали слезинки. Опять она иссякала быстрее.

Я собрал волю в кулак и подтолкнул ресурс. Чего тянуть-то, сам сейчас с ума сойду от боли. И даже понимание того, что на коже не останется и следа, не слишком помогает.

43

32

— Шестнадцать! — завизжала Талли и дёрнулась, но не смогла отпустить ни мою руку, ни руку Мелаирима.

— Поняла! — услышал я крик Натсэ, и в следующую секунду Талли получила удар поленом в плечо.

Удар вышел что надо — Талли отбросило назад, и контур разомкнулся. Разомкнулся, когда мой ресурс был ещё всего-то 26.

— Между прочим, могла бы ударить его! — простонала Талли, лежа на полу. — Я всё-таки девушка.

— Так визжала-то ты. — Натсэ отбросила полено обратно к камину, в котором огонь грустно поник и нехотя лизал дрова. — Я подумала, надо скорее тебя спасать.

— Фигня, — огрызнулась Талли. — Просто ты в него влюблена, и потому пылинки сдуваешь.

— Он мой хозяин, между прочим!

— Да, конечно, удобная отговорка!

Пока они препирались, я на коленках подполз к голове Мелаирима. Капли пота на лбу высохли, дыхание выровнялось. Слава тебе, Огонь… Но так дело, конечно, не пойдёт. Если я уеду, а история повторится… А она повторится. Лореотис, конечно, рад помочь, но он далеко не всегда может сорваться. А если приступ случится, когда Мелаирим будет вести занятие, или разговаривать с Дамонтом? Или вообще будет где-нибудь, где его никто не найдёт? Пойдет прогуляться в горах и вырубится. Полетит вниз головой в пропасть, или просто завалится в расщелину и останется там.

— Да ты просто ведьма, вот ты кто! — расходилась всё сильнее Талли, хотя даже встать толком не могла, Натсэ ей помогала. — Сообразила, что у рабыни жизнь не сахар, и давай вертеть задницей перед мальчишкой, чтобы он на тебя слюни пускал! А у нас с ним были настоящие чувства! Я — личность, даже две, а ты только убивать и можешь.

Вот это уже, между прочим, бред полный. Насчет задницы. Потому что мне в Натсэ больше всего нравились глаза. Хотя влезать в перепалку я поостерегся во избежание получения тяжких телесных, но особое мнение при себе оставил.